Оправдательный приговор по статье 116 УК РФ

Оправдательный приговор по статье 116 УК РФ (побои) мирового судьи судебного участка № 30 района Бирюлево Восточное г. Москвы.

Приговором мирового судьи судебного участка № 30 района Бирюлево Восточное г. Москвы подсудимый оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

Мировой судья судебного участка № 30 района Бирюлево-Восточное г. Москвы

с участием частного обвинителя (потерпевшего) Д.,

представителя потерпевшего – Г., действующего по доверенности № 77АА3659849.,

подсудимого М.С.С.,

защитника подсудимого – адвоката Р.Т.Г., представившей удостоверение адвоката и ордер адвоката,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению М. С. С., *** года рождения, уроженца ***, гражданина ***, ***, с ***образованием, ***, ***, проживающего по адресу: ***, ранее ***, в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

М.С.С. обвиняется в нанесении побоев или совершении иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 УК РФ, при следующих обстоятельствах.

07.03.2011 г. примерно в 16 час. 05 мин. в квартире, расположенной по адресу: ***, во время встречи со своей малолетней дочерью Д. начал производить видеосъемку свидания. В этот момент к нему бросился М.С.С. и стал насильно отбирать видеокамеру, причинив ему пряжкой видеокамеры ссадины на правой руке. К потасовке присоединилась М., которой М.С.С. передал отобранную видеокамеру. Отбирая видеокамеру, М.С.С. заломил Д. кисть правой руки, потом ударил его рукой по корпусу, из-за чего Д. упал всем телом на стоящий рядом стол, который под ним полностью сломался. Д. в результате получил обширную ссадину спины обломком ножки стола, при этом длинным острым металлическим винтом (около 10 см) распорол себе спину. Длина разреза мягких тканей спины была равна 24 см, ширина – 13 мм, глубина – 6 мм. Поднявшись, Д. продолжил общение с ребенком, а вечером того же дня обратился за медицинской помощью в *** больницу.

Подсудимый М.С.С. в судебное заседание явился, вину не признал, пояснил, что 07.03.2011 г. действительно находился в квартире М. для предупреждения возможных провокаций со стороны ее бывшего мужа Д. Но лично с ним не общался, сидел в маленькой комнате, занимался компьютером. Он слышал, как Д. пришел, поскольку в этот момент в коридоре на очень короткий промежуток времени возникло какое-то напряжение. Потом все успокоилось, Д. прошел мимо его комнаты, что-то сказав в его сторону. При этом подсудимый его не видел, так как сидел спиной к открытой двери. Более он никак с ним не общался. Через какое-то время пришел судебный пристав-исполнитель, затем пришла милиция, которую ранее вызвала М. после того, как Д. против ее воли вошел в квартиру. Д. общался с ребенком в соседней от него комнате, все было мирно. После окончания свидания Д. уехал, после этого домой отправился и подсудимый.

Суд, допросив подсудимого, потерпевшего, свидетелей, исследовав письменные материалы дела, приходит к следующему.

Доказывая вину подсудимого, потерпевший Д. подтвердил обстоятельства, изложенные в заявлении о привлечении М.С.С. к уголовной ответственности, пояснил, что 07.03.2011 г. примерно в 16 час. он приехал к бывшей жене М. по адресу: ***, чтобы встретиться со своей дочерью, как это было определено решением *** районного суда. В комнате сидел М.С.С. Так как потерпевший редко видел дочь, то при встрече вел видеосъемку камерой. М. это не понравилось, и она стала запрещать ему это делать. Но он продолжал снимать, надев камеру на правую руку. Тут подскочил М.С.С., схватил его руку, вывернул ее назад и забрал видеокамеру, передав её М. Потом М.С.С. нанес ему удар рукой в область корпуса, потерпевший потерял равновесие и упал на стол, который сломался под ним. Потерпевший поднялся, забрал камеру у М., но М.С.С. выхватил её и кинул на пол, в результате чего аккумулятор разбился. Через минуту пришел судебный пристав. Еще через какое-то время приехали сотрудники милиции, которых вызвала М. После их ухода пристав увидела кровь у него на майке. Время свидания с дочерью закончилось в 19 часов, он поехал к себе домой в г. ***, обратился в местный травмпункт, там увидели его раны и вызвали милицию. Сотрудники увезли его с собой в отделение, там он написал заявление о хулиганских действиях М.С.С.

В подтверждение своих слов Д. ссылается на две выписки из журнала регистрации больных МУЗ «*** больница» от 07.03.2011 г., из которой следует, что 07.03.2011 г. Д. обращался за медицинской помощью в связи с обширной ссадиной спины размером 24×6×13 см (т. 1 л.д. 5, т. 2 л.д. 81); справку МУЗ «*** больница» от 03.07.2012 г., из которой следует, что в этот день он находился в травмпункте г. ***, в ходе осмотра выявлен посттравматиче-ский рубец 8×0,6×0,2 см в левой подлопаточной области (т. 2 л.д. 82); постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 18.04.2011 г., вынесенное УУМ ОВД по району ***, из которого следует, что в возбуждении уголовного дела в отношении М.С.С. отказано по ст. 213, 119 УК РФ, разъяснено право обратиться к мировому судье с заявлением о привлечении М.С.С. к уголовной ответственности в порядке частного обвинения (т. 1 л.д. 7, т. 2 л.д. 75); две видеозаписи, сделанные со слов Д. 07.03.2011 г., одна в момент его прихода в квартиру М. и до его избиения М.С.С. (№1), вторая – после этого момента, зафиксировавшая приход сотрудников милиции (№2).

Также потерпевший Д. ссылается на показания свидетеля Ф., которая сообщила суду, что является сотрудником *** ОСП г. Москвы. 07 марта 2011 г. она должна была присутствовать при встрече Д. с его дочерью. Она приехала туда в 16 часов, потерпевший уже был в квартире, во сколько он туда зашел, она не знает. Свидетель увидела, что ребенок плачет, а его родители возбуждены. Потом она увидела, что у Д. была порезана спина, то ли гвоздем, то ли шурупом от журнального стола. Он поднял футболку и показал ей раны. Она видела кровяные царапины и футболку в крови. В квартире кроме Д., М. и их ребенка, еще был ранее незнакомый ей М.С.С., который находился в другой комнате, но иногда из нее выходил. Ей, кроме Д., никто ничего не пояснял. А Д. показал ей сломанный журнальный стол и свою спину, и сказал: «Смотрите, что они со мной сделали». О том, кто это сделал конкретно, и как это все происходило, Д. не говорил. При ней М.С.С., Д. и М. спори-ли, при этом М.С.С. из них был самым спокойным, угроз не высказывал. Никаких конфликтов при ней не было.

Оценивая постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 18.04.2011 г., как доказательство виновности М.С.С., суд относится к нему критически, поскольку данным постановлением установлено лишь отсутствие в действиях М.С.С. признаков состава преступления, предусмотренного ст. 119, 213 УК РФ. Данное постановление ничего не доказывает, ничего не опровергает, поэтому суд не считает его ни доказательством обвинения, ни доказательством защиты.

Оценивая представленные видеозаписи, суд приходит к следующему. М.С.С. подтвердил подлинность лишь одной видеозаписи – сделанной на телефон потерпевшего и зафиксировавшей приход сотрудником милиции. Вторая запись вызвала у него сомнение в части времени ее производства. Однако даже не обсуждая вопрос о месте и времени производства данных видеозаписей, суд относится к ним критически как к доказательствам обвинения, поскольку они не подтверждают доводы потерпевшего о том, что М.С.С. со-вершил все те действия, в которых он его обвиняет. Из записи № 1 следует, что действительно Д. непосредственно общался с М.С.С., однако борьба за камеру, выкручивание рук, удары не зафиксированы. Размытие картинки изображения в определенный момент фиксацией ударов суд признать не может, поскольку данный визуальный эффект может быть вызван различными причинами. Запись № 2 отражает только мирное общение Д. с дочерью и приход сотрудников милиции, которым и Д., и М. сообщают свои версии развития событий. Причем Д. рассказывает сотрудникам милиции только про попытку М.С.С. забрать у него видеокамеру.

Оценивая представленные медицинские документы (выписку из медицинской карты и справку), суд приходит к выводу, что только на их основании без учета мнения судебно-медицинского эксперта невозможно сделать достоверный вывод о наличии или отсутствии описанных повреждений, их связи с описываемыми событиями, а также степени причиненного вреда.

В рамках данного уголовного дела была проведена также судебно-медицинская экспертиза для определения характера и степени тяжести вреда, причиненного здоровью потерпевшего. Суду было представлено заключение эксперта № 1859/11246 от 06.07.2012 г., из которого следует, что у Д. при судебно-медицинском обследовании, проведенном 05.07.2012 г. обнаружен рубец, который является результатом заживления раны, имевшейся в указанной области около 1,5 лет до момента осмотра (на что указывают морфологические свойства рубца). По имеющемуся рубцу установить характер, механизм образования раны, результатом заживления которой он является, установить степень тяжести вреда, причиненного этой раной здоровью Д., не представляется возможным. Описания раны в области угла левой лопатки, результатом заживления которой мог бы явиться выявленный при судебно-медицинском освидетельствовании рубец, в представленных медицинских документах не имеется.

По данным представленных медицинских документов у Д. при осмотре в *** ГБ 07.03.2011 г. зафиксировано телесное повреждение: «ссадина спины слева». Указанное повреждение образовалось от скользящего воздействия тупого твердого предмета, не влечет за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расценивается как повреждение, не причинившее вреда здоровью человека. Ввиду отсутствия описания состояния и цвета поверхности ссадины, точной ее локализации и формы, состояния окружающих мягких тканей, высказаться о давности и обстоятельствах ее причинения не представляется возможным.

Оценивая заключение эксперта, суд приходит к выводу, что оснований не доверять ему нет, поскольку постановление о назначении экспертизы вынесено в соответствии со ст. 195 УПК РФ надлежащим процессуальным лицом, при этом каких-либо нарушений положений ст. ст. 198, 206 УПК РФ не допущено. Проведенное экспертное исследование соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, выполнено специалистами, квалификация которых у суда сомнений не вызывает. Оно соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, оформлено надлежащим образом, научно обосновано, его выводы представляются суду ясными и понятными. Заключение эксперта не имеет какого-то преимущественного значения и как надлежащее равное другим доказательство подлежит оценке в совокупности с другими собранными по делу доказательствами.

Оценивая данное заключение в совокупности с другими собранными по делу доказательствами, суд приходит к следующему.

Так, Д., описывая действия М.С.С. в отношении него, в заявлении о привлечении последнего к уголовной ответственности указывает, что М.С.С., отбирая у него видеокамеру, нанес ему ссадины на правой руке, заломил кисть этой руки, потом ударил его по корпусу, из-за чего Д. упал всем телом на стоящий рядом стол, который под ним полностью сломался. Д. в результате получил обширную ссадину спины обломком ножки стола, при этом длинным острым металлическим винтом (около 10 см) распорол себе спину.

Между тем, судебно-медицинский эксперт достоверно установил наличие рубца, образовавшегося от заживления раны, высказался о приблизительной давности образования указанного повреждения, но отказался дать ответ об обстоятельствах его причинения, характере и механизме образования. Поэтому фиксация экспертом данного рубца не свидетельствует о безусловной его связи с действиями именно М.С.С.

Кроме того, эксперт указывает, что по данным представленных медицинских доку-ментов у Д. имелась лишь ссадина спины слева, которая образовалась от скользящего воз-действия тупого, а не острого, как утверждает Д., предмета. При этом эксперт отказался высказаться о давности и обстоятельствах ее причинения. Суд допускает, что у Д. могла быть поранена спина, поскольку об этом говорит не только он сам, но и свидетель Ф., лицо не заинтересованное в исходе данного дела. Однако сам факт наличия этих повреждений не свидетельствует о том, что они были умышленно нанесены, во-первых, именно М.С.С., во-вторых, при описываемых Д. обстоятельствах.

Наличие каких-либо ссадин на правой руке, а также следов воздействия от удара рукой по корпусу потерпевшего не отражено ни в каких медицинских документах, соответственно, эксперт также не подтвердил их наличие.

Таким образом, заключение эксперта не подтверждает безусловно наличие у Д. всех вышеупомянутых им повреждений, а также то, что имеющиеся повреждения были нанесены при описанных им обстоятельствах.

Оценивая показания свидетеля Ф., суд приходит к следующему. Оснований не доверять ей у суда не имеется. Д. она знает в рамках исполнения ею своих должностных обязанностей, с М.С.С. ранее знакома не была. Неприязненных отношений ни с кем из участников данного конфликта у нее нет. При этом свидетель дала последовательные непротиворечивые показания. Однако Ф. не была очевидцем описываемой потерпевшим ситуации. То обстоятельство, что Ф. видела ссадины на спине у Д., а также сломанный журнальный столик не свидетельствует безусловно о том, что именно М.С.С. повредил Д. спину, умышленно толкнув его на столик.

Подсудимый, заявляя о своей невиновности, ссылается на показания свидетеля М., которая пояснила суду, что является бывшей женой Д. М.С.С. является ее знакомым. 07.03.2011 г. Д. был у нее в квартире, общался по решению суда с ребенком, непосредственно с М.С.С. не контактировал. Никаких ударов М.С.С. Д. не наносил, журнальный столик ей не ломал. Все было мирно, за исключением момента, когда Д. пытался пройти в ее квартиру до назначенного времени и без пристава, что ей не понравилось, и она даже вызвала по этому поводу милицию.

Оценивая показания подсудимого, суд учитывает, что они противоречат показаниям потерпевшего, однако сам по себе этот факт не является основанием сомневаться в них, поскольку показания потерпевшего сами по себе не могут иметь большую доказательственную силу, нежели показания подсудимого.

Оценивая показания подсудимого, суд учитывает, что в отдельных моментах они не совпадают не только с показаниями потерпевшего, но и судебного пристава Ф. (с его слов М.С.С. и Д. вообще не контактировали в тот день, со слов свидетеля Ф., в момент, когда она вошла в квартиру М.С.С., Д., М. спорили, также имеет место противоречие относительно наличия в квартире сломанного журнального столика). В этом случае суд приходит к выводу, что в данной части показания свидетеля Ф. более достоверные, как лица явно не заинтересованного в исходе дела и не связанного личными взаимоотношениями ни с одним из участников конфликта.

Суд учитывает, что подсудимый заинтересован в благоприятном для него разрешении дела, с этим связывает недостаточную искренность при описании им своих действий, однако его показания оцениваются в совокупности с другими доказательствами, и сам по себе факт отдельных противоречий не подтверждает автоматически все показания потерпевшего.

Таким же образом суд оценивает показания свидетеля М., суд учитывает, что она является знакомой подсудимого М.С.С., находится в конфликтных отношениях с Д., явно заинтересована в благоприятном для подсудимого исходе дела, однако только этот факт не придает большую доказательственную силу показаниям потерпевшего. В части противоречия со словами Ф. суд приходит к выводу, что в данной части показания свидетеля Ф. более достоверные, как лица явно не заинтересованного в исходе дела и не связанного личными взаимоотношениями ни с одним из участников конфликта.

Исследовав все имеющиеся по делу доказательства, суд приходит к выводу, что по делу объективно имеются прямо противоположные показания подсудимого М.С.С., который категорически утверждает, что не причинял Д. никаких телесных повреждений, и с другой стороны показания потерпевшего Д., что М.С.С. умышленно нанес ему ссади-ны на правой руке, заломил кисть этой руки, потом ударил его рукой по корпусу, из-за чего Д. упал всем телом на стоящий рядом стол, который под ним полностью сломался. Заключение судебно-медицинского эксперта свидетельствует лишь о том, что у потерпевшего Д. имелись телесные повреждения, не причинившие вреда здоровью, что не влечет с необходимостью вывод о том, что данные телесные повреждения были причинены именно М.С.С. при обстоятельствах, описанных потерпевшим. Момент нанесения ударов М.С.С. никто не видел, на видеокамеру он зафиксирован не был. Суд допускает, что между М.С.С. и Д. могла быть борьба за видеокамеру, и Д. мог повредить спину, упав на вышеупомянутый журнальный столик, однако ст. 116 УК РФ предполагает наступление уголовной ответственности за умышленные насильственные действия, причинившие физическую боль. Никаких иных следов воздействия на Д. кроме пораненной спины не зафиксировано. Доказательством падения Д в результате умышленных действий М.С.С. фактически являются только собственные показания потерпевшего. Таким образом, вывод о причастности к этому М.С.С., а также об умышленном характере действий М.С.С. может носить только предположительный характер, что не является основанием для вынесения обвинительного приговора.

Суд не может признать, что показания потерпевшего могут иметь большую доказательственную силу, нежели показания подсудимого, и учитывает, что предположение в виновности, при отсутствии достоверных и допустимых доказательств не может служить основанием для вынесения обвинительного приговора, и что согласно ст. 49 Конституции РФ все неустранимые противоречия и сомнения в виновности подсудимого должны трактоваться в его пользу.

Таким образом, суд приходит к твердому убеждению о том, что показания потерпевшего не нашли своего подтверждения в судебном заседании. По делу не имеется объективных доказательств, подтверждающих, что Д. были нанесены побои или были совершены в отношении него иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствия, указанные в статье 115 УК РФ, именно М.С.С. при описанных им обстоятельствах.

Данные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии в действиях подсудимого состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ.

Следовательно, М.С.С. подлежит оправданию за отсутствием в его действиях состава преступления.

Потерпевший в ходе судебного разбирательства дела заявил гражданский иск, в соответствии с которым просил взыскать с подсудимого компенсацию морального вреда в размере 150000 руб.

Подсудимый М.С.С. иск не признал.

В соответствии с ч. 2 ст. 306 УПК РФ при постановлении оправдательного приговора, вынесении постановления или определения о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 24 и пунктом 1 части первой статьи 27 настоящего Кодекса (отсутствие события преступления и непричастность обвиняемого к совершению преступления), суд отказывает в удовлетворении гражданского иска. В остальных случаях суд оставляет гражданский иск без рассмотрения. Оставление судом гражданского иска без рассмотрения не препятствует последующему его предъявлению и рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.

Поскольку суд пришел к выводу, что в действиях М.С.С. отсутствует состав преступления, гражданский иск подлежит оставлению без рассмотрения.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 303-306, 309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

М.С. С. по ч. 1 ст. 116 УК РФ оправдать за отсутствием в его действиях состава преступления.

Гражданский иск Д. к М.С. С. о возмещении морального ущерба оставить без рассмотрения.

Приговор может быть обжалован в Нагатинский суд г. Москвы в течение 10 суток с момента его провозглашения.