Приговор по статье 111 УК РФ

Приговор по статье 111 УК РФ (Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью).

Приговором Басманного районного суда г. Москвы О. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, и ему назначено наказание в  виде 07 (семи) лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением Московского городского суда приговор по статье 111 УК РФ оставлен без изменения.

Приговор по статье 111 УК РФ (Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью).

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

Москва                                                                                15 мая 2018 года

Басманный районный суд Москвы в составе председательствующего судьи Д.Н.Н., при секретарях судебного заседания С.М.В., Т. В.В.,

с участием государственных обвинителей – заместителя Басманного межрайонного прокурора Москвы Г.К.С., помощника Басманного межрайонного прокурора Москвы Н.С.А., заместителя Прокурора города Москвы К.Ю.А.,

потерпевшего Г.Р.С.;

подсудимого О.У.А.,

защитника — адвоката Д.Н.В., предоставившей удостоверение адвоката, выданное *** апреля 2014 года ГУ МЮ РФ по Москве и ордер №*** Московской городской коллегией адвокатов,

переводчиков ***,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело №1-164/18 в отношении:

О.,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, суд

установил:

О. умышленно причинил тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Преступление им совершено при следующих обстоятельствах.

 Не позднее *** минут 05 января 2018 года, О. находясь на территории, прилегающей к дому № ***, будучи в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений между ним и мало знакомым ему Г., имея умысел на причинение тяжкого вреда здоровью последнему, не предвидя наступления в результате его преступных действий общественно опасного последствия – смерти потерпевшего, хотя с учетом количества, силы и области нанесения ударов  О., должен был и мог предвидеть наступление указанного общественно опасного последствия, подверг Г. избиению. В ходе которого умышленно со значительной силой нанес потерпевшему многократные, не менее трех, ударов руками, ногами и деревянным костылем в область головы, а также не менее двух ударов кулаком, ногами и деревянным костылем в область тыльной поверхности левой кисти, наружной поверхности левого плеча, то есть, действуя с применением предмета, используемого в качестве оружия, причинив последнему, состоящие в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти телесные повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы: кровь в желудочках головного мозга, субарахноидальные кровоизлияния обеих теменных и затылочных долей, сливные кровоизлияния в мягких тканях волосистой части головы, массивные кровоизлияния в мягких тканях лица, перелом левой носовой кости, множественные ушибленные раны обеих губ, подбородка, в области нижней челюсти слева, кровоподтеки лица, которое по признаку опасности для жизни квалифицируется как тяжкий вред здоровью, а также не состоящие в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти телесные повреждения в виде кровоподтека на тыльной поверхности левой кисти, на наружной поверхности левого плеча, не причинившие вред здоровью человека.

Смерть Г. наступила 05 января 2018 года в *** минут в ГБУЗ «ГКБ ***», расположенной по адресу: ***, от закрытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся отеком головного мозга.

Допрошенный в судебном заседании подсудимый О. вину в предъявленном обвинении признал полностью, пояснив, что 05 января 2018 года, примерно *** минут, находясь недалеко от магазина «***», расположенного по адресу: ***, нанес множественные удары кулаком, ногами и костылем в область головы и туловища Г., поскольку был оскорблен со стороны Г. нецензурными выражениями в адрес своей матери. После случившегося ушел с места происшествия, но был задержан вечером того же дня сотрудниками полиции и узнал, что Г. в результате полученных травм скончался.

Суд, допросив подсудимого, потерпевшего, свидетелей, исследовав письменные материалы дела, выслушав судебные прения и последнее слово подсудимого считает, что, помимо признания своей вины подсудимым О., его виновность в содеянном подтверждается в суде совокупностью следующих доказательств:

Показаниями в суде свидетеля Д.- оперуполномоченного ОУР ОМВД России по ***, что 05 января 2018 года примерно в 11-12 часов в ОМВД поступило сообщение о том, что в ГКБ *** поступил гражданин с ЗЧМТ в состоянии комы. Он (Д.) направился в ГКБ ***, где узнал, что с адреса: ***, был доставлен неизвестный мужчина в состоянии комы, с телесными повреждениями, характерными для избиения. Позднее при неизвестном мужчине была обнаружена ксерокопия паспорта на имя Г. и Г. был опознан своим сыном Г.

Он (Д.) проследовал по адресу: ***, где осмотрев видеозаписи с камер установил О.а, который ходил с костылем, приобрел в магазине «***» вместе с неизвестной женщиной алкогольные напитки. Затем О. с женщиной проследовали на территорию, расположенную напротив магазина, где стали распивать алкогольные напитки вместе с Г. Через некоторое время согласно видеозаписям, О. начал избивать Г. Последний упал на землю, а О. продолжил избиение с помощью какого-то предмета. Указанные видеозаписи были записаны на CD-диск.

В ходе отработки прилегающей территории на предмет установления О., он (Д.) получил сообщение, что Г. скончался в больнице. 05 января 2018 года, примерно в 23-24 часа, около дома ***, был задержан О.. О. пояснил, что действительно, 05 января 2018 года, утром около вышеуказанного магазина «***», избил Г. в ходе распития алкогольных напитков, за оскорбления в свой адрес.

Показаниями в суде свидетеля Д. — врача реанимационного отделения общей хирургической реанимации ГКБ ***, что 05 января 2018 года в 11 часов 01 минуту бригадой «Скорой помощи» в отделение был доставлен неизвестный пациент с признаками черепно-мозговой травмы. При поступлении пациент был в глубокой коме, общаться с ним невозможно из-за тяжелого повреждения мозга и проводимой искусственной вентиляции легких. Сотрудники «Скорой помощи» не смогли предоставить какой-нибудь информации о пациенте, т.к. он был найден уже в бессознательном состоянии. С момента поступления мужчине были проведены экстренные медицинские мероприятий, он был обследован, установлен диагноз. В 15 часов 40 минут 05 января 2018 года была констатирована смерть пациента.

Показаниями в суде потерпевшего Г.– сына Г., который являлся инвалидом 3-й группы. У Г. осталась супруга и двое взрослых сыновей, в семье хорошие отношения. Г. был общительным человеком. С 2014 года Г. не работал. 04 января 2018 года Г. уехал в Москву, а 08 января 2018 года они узнали о его смерти. В связи с чем, Г. заявляет гражданский иск к О. на сумму 2.000.000 рублей, в счет компенсации морального вреда.

Помимо вышеприведенных показаний, вина подсудимого О. подтверждается следующими документами дела.

Протоколом осмотра места происшествия, согласно которому на участке местности, на расстоянии примерно 10 метров от д. 7 стр. 10 по адресу: ***, был обнаружен след вещества бурого цвета, с которого изъят смыв, деревянная часть костыля со следами вещества бурого цвета, с которого также был изъят смыв вещества бурого цвета (т. 1 л.д. 25-29, 31-34).

Заключением эксперта, согласно выводов которого при судебно-медицинской экспертизе трупа Г. обнаружены следующие прижизненные повреждения:

А) Закрытая черепно-мозговая травма: кровь в желудочках головного мозга, субарахноидальные кровоизлияния обеих теменных и затылочных долей, сливные кровоизлияния в мягких тканях волосистой части головы, массивные кровоизлияния в мягких тканях лица, перелом левой носовой кости, множественные хирургически обработанные ушибленные раны обеих губ, подбородка, в области нижней челюсти слева, кровоподтеки лица.

Б) Кровоподтек на тыльной поверхности левой кисти, на наружной поверхности левого плеча.

В) Старые кровоподтеки на тыльных поверхностях обеих кистей.

Повреждения в пункте «А», составляющие комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, по признаку опасности для жизни в соответствии с пунктом 6.2.2 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека Приложения к приказу Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 года № 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» квалифицируются как ТЯЖКИЙ вред здоровью и находятся в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти. Повреждения в пунктах «Б» и «В» сами по себе применительно к живым лицам не влекут за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности и поэтому расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека (п. 9. Приложения к приказу Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 года № 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека»). Между этими повреждениями и наступлением смерти Г. причинно- следственной связи нет.

 Черепно-мозговая травма образовалась от многократных ударных, с достаточной силой, травматических воздействий твердого (твердых) тупого (тупых) предмета (предметов), индивидуальны особенности контактирующей поверхности которого (которых) в повреждениях на голове не отобразились. По имеющимся данным установить последовательность образования повреждений на голове не представляется возможным. Повреждения в пункте «Б» образовались от двукратных ударных с незначительной силой травматических воздействий твердого тупого предмета (предметов) не более чем за сутки до наступления смерти. Повреждения в пункте «В» образовались от ударных, с незначительной силой, травматических воздействий твердого тупого предмета (предметов), возможно в период 2-5 суток до наступления смерти.

В момент получения повреждений (пункты «А» и «Б») потерпевший располагался передней поверхностью тела по отношению к травмирующему предмету (предметам) и мог находиться как в вертикальном, так и в горизонтальном положении.

Г. был доставлен в стационар в состоянии комы, что исключает возможность совершения им каких-либо самостоятельных действий.

В связи с проведенной в стационаре первичной хирургической обработкой ушибленных ран на лице, установить наличие в них инородных предметов не представляется возможным. Установленные при экспертизе ушибленные раны лица раневых каналов не имеют.

Смерть Г. наступила 05 января 2018 года в 15:40 в ГБУЗ *** от закрытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся отеком головного мозга.

В медицинской карте имеется результат анализа крови и мочи от 05.01.18г., 11:00: в крови обнаружен этанол — 0,99%о, в моче — 1,1 %о. При судебно-химической экспертизе в крови и почке из трупа неизвестного мужчины, опознанного как Г., обнаружен этиловый спирт в количестве 0,9%о и 0,8%о соответственно. Указанная концентрация этилового спирта в организме человека свидетельствует о факте употребления потерпевшим алкоголя, однако утверждать, что он в момент поступления в стационар находился в алкогольном опьянении достоверно нельзя.

В медицинской карте имеется результат исследования мочи на психотропные и наркотические вещества; заключение — в моче не обнаружены барбитураты, бензодиазе- пины, опиаты, метадон, амфетамины, канабиноиды. В период пребывания Г. в стационаре ему внутривенно вводились медицинские препараты в том числе: морфин, кеторол, адреналин. В связи с вышеизложенным судебно-химическая экспертиза для установления наличия в органах и крови от трупа Г. не проводилась (т. 1 л.д. 51-57, 58-60, 61-62, 63-65).

Количество, характер и локализация телесных повреждений обнаруженных на трупе Г. позволяют суду установить фактические обстоятельства причинения Г. тяжкого вреда здоровью, повлекшему его смерть.

Время наступления смерти Г. установлено как из показаний самого подсудимого О.а, так и из показаний свидетелей Д. и Д., которые согласуются между собой  и выводами эксперта, в этой части.

Заключением эксперта, согласно выводов которого следует, что на тампоне со смывом с деревянной части костыля, тампоне со смывом с тротуарной плитки обнаружена кровь человека. Из крови, обнаруженной на двух тампонах со смывом, образца крови трупа Г., образца буккального эпителия О.а были получены препараты суммарной клеточной ДНК и проведено их исследование с применением методов молекулярно-генетической индивидуализации. В ходе экспертизы установлено, что препараты ДНК, выделенной из крови, обнаруженной на двух тампонах со смывом вещества, содержат индивидуальную ДНК мужской половой принадлежности. Генотипные признаки и половая принадлежность в препаратах ДНК, полученных из указанных объектов, и в препарате, полученном из биологического образца трупа Г., одинаковы, что указывает на то, что кровь в исследованных объектах могла произойти от Г. Расчетная [условная] вероятность того, что кровь, обнаруженная на тампоне со смывом с деревянной части костыля, тампоне со смывом с тротуарной плитки, действительно произошла от Г., составляет не менее 99,9999999999929%. Генотипические характеристики указанных препаратов ДНК отличаются от генотипа О.. Характер установленных отличий позволяет исключить возможность происхождения крови, обнаруженной на исследованных предметах от О. (т. 1 л.д. 72-79, 80-90).

Заключением эксперта, согласно выводов которого: на фрагменте костыля, изъятом в ходе осмотра места происшествия, обнаружена кровь человека. Из крови, обнаруженной на фрагменте костыля, был получен препарат суммарной клеточной ДНК, проведено его исследование с применением методов молекулярно-генетической индивидуализации и сравнительный анализ с образцом крови трупа Г., образцом буккального эпителия О.а. В ходе экспертизы установлено, что препарат ДНК, выделенной из крови, обнаруженной на фрагменте костыля, содержит индивидуальную ДНК мужской половой принадлежности. Генотипические признаки и половая принадлежность в препарате ДНК, полученном из указанного объекта, и в препарате, полученном из биологического образца трупа Г., одинаковы, что указывает на то, что кровь в исследованном объекте могла произойти от Г. Расчетная [условная] вероятность того, что кровь, обнаруженная на фрагменте костыля, действительно произошла от Г., составляет не менее 99,999999999999999%. Генотипические характеристики указанного препарата ДНК отличаются от генотипа О.. Характер установленных отличий позволяет исключить возможность происхождения крови, обнаруженной на исследованном предмете от О. (т. 1 л.д. 96-101, 102-106).

Протоколом осмотра предметов, согласно которому осмотрены:  конверт с двумя свертками внутри со смывом с тротуарной плитки и с деревянной части костыля;  сверток из бумаги с фрагментом костыля из дерева; CD-R диск Verbatim с видеофайлами записей как вдоль дома в сторону видеокамеры идут мужчина и женщина; видна касса магазина, к которой подходят мужчина и женщина, мужчина одет в одежду темных цветов, на голове капюшон, за спиной рюкзак, которые расплачиваются на кассе и уходят. При этом видно, что мужчина держит в руке предмет похожий на костыль; виден бетонный забор, влево о которого отходит забор из сетки. Около бетонного забора видны два или три человеческих силуэта. Один из людей бьет ногами и предметом, похожим на палку что-то лежащее рядом с ними, по очертаниям похоже на человека. Через некоторое время один из людей уходит (т. 1 л.д. 164-170, 171-174). Указанные смывы, деревянная часть костыля и CD-R диск признаны вещественными доказательствами (т. 1  л.д. 175-176).

В судебном заседании подсудимый О. не отрицал, что зафиксированный на видеозаписи мужчина с костылем, находящийся у кассы магазина, затем идущий с женщиной и в дальнейшем наносящий костылем удары по человеку лежащему на земле, именно он.

Протоколом проверки показаний обвиняемого О.а на месте, согласно которому обвиняемый О. показал, что 05 января 2018 года, примерно в *** минут, находясь неподалёку от вышеуказанного продуктового магазина «***», он нанес Г. многочисленные удары кулаком, ногами и костылем по туловищу и в область головы, от чего последний впоследствии скончался. Затем О. пояснил о необходимости проследовать по адресу: ***, где указал место на вход в указанный продуктовый магазин «***», место куда он и Н. проследовали когда увидели С., стоящего с Г. После чего, О. указал как стоял рядом с Г., а после возникшей неприязни ударил последнего кулаком правой руки в область головы, в лицевую часть, от чего Г. упал на землю. После чего О. подошел к Г. и начал бить его оконечностью одного из костылей, который находился у него в левой руке. Также О. указал, как бил Г. ногами по разным частям тела и лицу. Обвиняемый О. пояснил, что не хотел убивать Г., а хотел проучить его за нецензурную фразу в адрес своей матери. Сколько ударов он нанес Г. руками, ногами и костылем не помнит, так как был очень пьян. После чего, О. ушел с Н. на вокзал (т. 2 л.д. 39-42, 44-47).

Изложенные фактические обстоятельства в протоколе проверки показаний обвиняемого О. на месте, подсудимый О. полностью подтвердил в судебном заседании.

Анализируя все обстоятельства дела в совокупности, суд приходит к выводу, что вина подсудимого О. в содеянном, полностью нашла свое подтверждение в судебном заседании.

Вышеуказанные показания подсудимого О. полностью подтверждаются последовательными и непротиворечивыми показаниями свидетелей Д. и Д., которые были участниками и очевидцами произошедших событий и потерпевшего Г., данными ими в ходе предварительного и судебного следствия, суд им полностью доверяет, так как они логичны, подробны, согласуются между собой, дополняют друг друга, объективно подтверждаются вышеприведенным заключениями  экспертов и другими вышеуказанными доказательствами по уголовному делу.

Суд считает представленные стороной обвинения доказательства относимыми, допустимыми и достоверными, основанными на законе и достаточными для разрешения настоящего уголовного дела, а потому считает возможным положить их в основу приговора.

Выводы, изложенные в заключениях судебных медицинских экспертиз трупа Г., суд считает обоснованными,  убедительными, при отсутствии оснований не доверять выводам указанных экспертиз, так как они проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, уполномоченными на то лицами, которые были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, после проведенных в том числе, лабораторных, микроскопических и дополнительных исследований, в соответствии с методическими рекомендациями, с использованием вещественных доказательства и первичных медицинских документов.

Показания подсудимого О. о наличии умысла на причинение тяжкого вреда здоровью Г., подтверждаются фактическими действиями подсудимого О. учитывая, что подсудимым были умышленно нанесены удары ногами и костылем в область головы – жизненно важный орган Г., когда последний лежал на земле, в результате которых у Г. возникли вышеуказанные телесные повреждения, что причинило тяжкий вред здоровью потерпевшего Г., повлекший по неосторожности его смерть.

Каких-либо объективных данных, свидетельствующих о наличии у подсудимого О. причин для самооговора в материалах дела не содержится и судом не установлено.

Таким образом, установленные судом обстоятельства причинения тяжкого вреда здоровью Г., способ преступления, количество, характер и локализация телесных повреждений, также предшествующее и последующее поведение О., приводят суд к убеждению о том, что умысел подсудимого был направлен именно на причинение тяжкого вреда здоровью Г.

Оснований для изменения квалификации содеянного общественно-опасного деяния подсудимым О., предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ,  суд не находит.

Указанные обстоятельства суд расценивает как целенаправленные действия подсудимого О. на совершение умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, с применением предмета, используемого в качестве оружия, в связи с чем, квалифицирует действия подсудимого О. по  ч. 4 ст. 111 УК РФ.

О наличии умысла у подсудимого О. на причинение тяжкого вреда здоровью, свидетельствуют действия подсудимого О., направленные на избиение потерпевшего и причинение ему телесных повреждений, повлекших за собой смерть Г. С учетом изложенного, суд считает установленным и доказанным, что подсудимый О. действовал с целью причинения тяжкого вреда здоровью Г.

Предметом, используемым в качестве оружия, суд признает деревянный костыль, который О. использовал для нанесения многочисленных ударов в область головы Г.

Судом изучено психическое состояние подсудимого.

По заключению амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы, О. хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, которые бы лишали его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в период совершения инкриминируемого ему деяния не страдал и не страдает каким-либо психическим расстройством в настоящее время. В период, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния, О. не обнаруживал и признаков какого-либо временного психического расстройства, в том числе патологического аффекта. В его психическом состоянии не было признаков расстроенного сознания, психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций), его действия носили последовательный и целенаправленный характер. Таким образом, в период совершения инкриминируемого ему деяния, О. мог осознавать в полной мере, фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Ко времени производства по уголовному делу и в настоящее время по своему психическому состоянию О. мог и может понимать характер и значение уголовного судопроизводства (сущность процессуальных действий и получение посредством их доказательств) и своего процессуального положения, способен к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, мог и может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания. В применении принудительных мер медицинского характера О. не нуждается. При настоящем освидетельствовании у О. не выявлено клинических признаков наркомании, в прохождении лечения и медицинской реабилитации у врача-нарколога он не нуждается (т. 1 л.д. 112-114).

У суда нет оснований сомневаться в компетентности членов экспертной комиссии, давших указанное заключение, в котором нашли свое отражение методы исследования в сочетании с анализом соматического, неврологического и психического состояния О., с момента рождения, подросткового возраста, исследуемой юридической ситуации и до настоящего времени.

Экспертное заключение является полным, непротиворечивым и научно обоснованным, в связи с чем, суд ему полностью доверяет и признает правильным его выводы, поскольку оно основано на непосредственном исследовании личности О. и материалов уголовного дела.

Совокупность вышеуказанных данных и поведение О. в судебном заседании, отсутствие фактов постановки их на учет к психиатру и то, что в судебном заседании подсудимый занимал активную позицию защиты, сомнений в его психическом состоянии у суда не возникает, в связи с чем, суд признает его вменяемым в отношении содеянного и подлежащим ответственности в соответствии со ст. 19 УК РФ.

При назначении наказания суд в соответствии со ст.ст. 6, 7 УК РФ, ч. 3 ст. 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного деяния, данные о личности подсудимого О., его возраст, образование, состояние здоровья, семейное положение, наличие иждивенцев, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимого О., в соответствии с п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, ч. 1 ст. 62 УК РФ и ч. 2 ст. 61 УК РФ суд признает явку с повинной О. (т. 1 л.д. 37), наличие у О. хронических заболеваний, жены и двоих совершеннолетних детей. Также суд учитывает, что подсудимый О. ранее не судим, положительно характеризуется по месту регистрации, оказывает материальную помощь родственникам, длительное время содержится в условиях следственного изолятора, в содеянном раскаялся и свою вину признал полностью.

Аморальность поведения Г., фактически явившуюся поводом для преступления, которая усматривается в неоднократных нецензурных выражениях Г. в адрес О. и матери последнего, суд, в соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ, признает обстоятельством, смягчающим наказание подсудимому О..

Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимому, судом не установлено.

С учетом фактических обстоятельств содеянного общественно-опасного деяния и степени его общественной опасности, оснований для изменения категории преступления, в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, а также оснований для применения положений ст.ст. 64 и 73 УК РФ, у суда не имеется.

Исходя из целей назначения наказания, связанных с перевоспитанием осужденного и предупреждением совершения им новых преступлений, суд, учитывая вышеприведенные смягчающие обстоятельства, а также данные о личности подсудимого О., считает, что исправление подсудимого необходимо в условиях изоляции от общества, без дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

Учитывая вышеуказанные обстоятельства содеянного и данные о личности подсудимого, суд считает, что исправление подсудимого О. возможно только в условиях изоляции от общества, с отбыванием наказания подсудимым О. в исправительной колонии строгого режима, согласно п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

В связи с тем, что подсудимый О. осуждается к реальному лишению свободы, суд приходит к выводу о необходимости оставления без изменения ранее избранной в отношении О. меры пресечения в виде заключения под стражу до вступления в законную силу приговора, в целях исполнения последнего.

Потерпевшим Г. заявлен гражданский иск о взыскании с подсудимого О. морального вреда, причиненного смертью Г. в сумме 2.000.000 рублей.

Подсудимый О. гражданский иск признал полностью, но заявил, что указанная сумма является слишком завышенной.

Обсудив исковые требования, заявленные потерпевшим Г. о компенсации морального вреда причиненного действиями подсудимого О., которые повлекли смерть отца потерпевшего Г., суд полагает их заявленными обоснованно, но подлежащими удовлетворению частично в сумме 1.000.000 рублей, с учетом требований ст. ст. 151, 1100, ч. 2 ст. 1101 ГК РФ, исходя из доказанных в судебном заседании обстоятельств и фактов причинения смерти Г., учитывая степень тяжести понесенных его близким родственником – Г. нравственных и физических страданий, принципы разумности и справедливости.

В соответствии со ст. 81 УПК РФ, суд разрешает вопрос о вещественных доказательствах.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 297-299, 302-304, 307-310 УПК РФ, суд

приговорил:

Признать О. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, и назначить ему наказание в  виде 07 (семи) лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Меру пресечения подсудимому О. до вступления приговора в законную силу оставить — заключение под стражу.

Срок отбытия наказания О. исчислять с 15 мая 2018 года, зачесть в срок отбытия наказания период задержания и содержания О. под стражей с 05 января 2018 года по 14 мая  2018 года.

Гражданский иск, заявленный потерпевшим Г. о взыскании с подсудимого О. в счет компенсации морального вреда 2.000.000 (двух миллионов) рублей – удовлетворить частично. Взыскать с О. 1.000.000 (один миллион) рублей в пользу Г.

Вещественные доказательства: — смыв с костыля, смыв с тротуарной плитки, деревянную часть костыля и CD-R диск Verbatim, хранящиеся в камере вещественных доказательств СО по Басманному району СУ по ЦАО ГСУ СК России по г. Москве (уголовное дело №***) – уничтожить.

Приговор по статье 111 УК РФ может быть обжалован в апелляционном порядке в Московский городской суд в течение десяти суток с момента его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей – в тот же срок, но со дня вручения ему копии приговора.

В случае подачи апелляционной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.