Оправдательный приговор Басманного суда оставлен в силе

Апелляционным определением Московского городского суда оправдательный приговор Басманного суда оставлен в силе.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе …

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя на приговор Басманного районного суда г. Москвы от 27 марта 2018 года, которым

Ш.А.В., ***,

оправдан по ч. 4 ст. 111 УК РФ на основании п.2 ч.2 ст. 302 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления.

Мера пресечения Ш.А.В. в виде подписки и невыезде и надлежащем поведении отменена.

За Ш.А.В. признано право на реабилитацию.

Принято решение о направлении данного уголовного дела руководителю СО по Басманному району СУ по ЦАО ГСУ СК РФ по г. Москве для установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Заслушав доклад судьи, изложившей обстоятельства дела, выслушав выступления прокуроров, поддержавших апелляционное представление, просивших отменить приговор суда, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе, объяснения оправданного Ш.А.В., его защитника — адвоката по уголовным делам, возражавших против апелляционного представления, просивших приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление  — без удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органами предварительного следствия Ш.А.В. обвинялся в  умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть, в г. Москве, а именно в том, что, реализуя преступный умысел, направленный на хищение чужого имущества, для осуществления которого с целью приведения потерпевшего в бессознательное состояние, в его организм против воли и путем обмана, вводится сильнодействующий лекарственный препарат – клозапин, в период времени с 01 часа 30 минут по 05 часов 00 минут 01 июля 2011 года, познакомившись на *** с ***, под предлогом распития спиртных напитков проследовал с ним в его квартиру № ***, расположенную в ***.

В процессе распития спиртных напитков Ш.А.В., в период времени с 05 часов по 09 часов 01 июля 2011 года, действуя с целью завладения имуществом ***, осознавая, что вводит его с помощью лекарственного препарата «клозапина», являющегося сильным нейролептиком, антипсихотическим средством, несовместимым  с алкоголем, в беспомощное и опасное для жизни состояние и, предвидя возможность наступления общественно опасных последствий в виде тяжкого вреда здоровью ***, поместил путем обмана в его бутылку  с пивом одну таблетку «азалептина», действующим веществом которого является «клозапин», после употребления которого *** потерял сознание, а через некоторое время наступила его смерть от острого сочетанного отравления этиловым спиртом и «клозапином». Данное отравление по признаку опасности для жизни причинило тяжкий вред здоровью *** и находится с ним в прямой причинной связи.

 Далее Ш.А.В., осознавая, что своими действиями причинил по неосторожности смерть ***, опасаясь негативных для себя последствий, покинул вышеуказанную квартиру, скрывшись с места совершения преступления.

В судебном заседании Ш.А.В. виновным себя не признал и показал, что к смерти *** он не причастен, допускает, что в квартире потерпевшего был, что в процессе совместного распития спиртных напитков с потерпевшим подсыпал ему таблетку азалептина, но это было не 01 июля 2011 года, а в другое время. От его действий потерпевший умереть не мог. 22 мая 2015 года явку с повинной написал вынужденно по месту отбытия наказания в тюрьме во Владимирской области, где очень тяжелые условия отбытия наказания. Это сделал для того, чтобы привлечь к себе внимание и покинуть территорию тюрьмы. В ходе предварительного расследования при допросах оговорил себя.

В апелляционном представлении государственный обвинитель, не соглашаясь с приговором, находит его незаконным, необоснованным, немотивированным, несоответствующим требованиям ст. 297 УПК РФ, выводы суда не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, считает, что виновность Ш.А.В. в инкриминируемом ему преступлении полностью доказана совокупностью представленных суду доказательств, приводит подробный анализ данных доказательств, указывает, что при постановлении приговора судом нарушено основное правило оценки доказательств в совокупности. Вопреки данному правилу каждое доказательство судом оценено отдельно, кроме того, в обоснование принятого решения судом приведены доводы о том, что в ходе осмотра места происшествия, конкретное место обнаружения джинсовых брюк потерпевшего ***, не осмотрено следователем, тогда как брюки на момент осмотра места происшествия находились в квартире погибшего, куда их, предварительно обнаружив в мусорном баке жилого дома по месту жительства ***, принес потерпевший *** При этом суд не принимает во внимание тот факт, что в своих показаниях, обвиняемый Ш.А.В. четко и последовательно пояснил, что указанные брюки, принадлежавшие погибшему ***, он выкинул в мусорный бак вместе с ключами от квартиры *** после его смерти, а также указал на особенность, а именно на то, что на момент ухода в квартире включил кондиционер и открыл окна, что соответствует обстоятельствам, установленным в ходе осмотра места происшествия. Указанные обстоятельства подтверждаются показаниями как самого Ш.А.В. в качестве обвиняемого от 12 сентября 2017 года, так и показаниями свидетелей *** и а

Помимо этого, суд односторонне оценил показания сотрудников полиции — свидетелей *** ***, которые, впервые увидев Ш.А.В. в судебном заседании, не смогли опознать в нём человека, которого семь лет назад якобы видели на неустановленной следствием видеозаписи, вместе с тем данные свидетели чётко указали на то, что брюки потерпевшего *** обнаружены в мусорном баке. Показания данных свидетелей согласуются с показаниями Ш.А.В. от 12 сентября 2017 года, обстоятельствами произошедших событий, подтверждают их и являются прямым доказательством вины Ш.А.В. в совершении указанного преступления.

Оценивая показания данных свидетелей суд не учёл, что с момента совершения преступления в отношении *** до момента

судебного заседания прошло 7 лет, 5 лет из которых обвиняемый Ш.А.В.  провел в местах лишения свободы; указанная видеозапись в ходе предварительного расследования не исследовалась, не осматривалась, следствию не предоставлялась, в виду чего сопоставлять лицо на указанной видеозаписи с обвиняемым Ш.А.В. в зале судебного заседания не представляется возможным; данная видеозапись не является доказательством по уголовному делу, следовательно, не может быть положена в оправдательное решение суда; суд необоснованно отверг как доказательство протокол проверки показаний на месте в связи с тем, что понятой *** в суде показал, что Ш.А.В. не смог описать подробную обстановку в квартире, путался и сбивался в своих показаниях, ссылаясь на длительный период прошедшего времени. Однако, необходимо обратить внимание на тот факт, что Ш.А.В. добровольно, в присутствии понятых, рассказал и показал обстоятельства произошедших в день совершения преступления событий, что делал он это в форме свободного рассказа, вплоть до того момента, когда дошел до квартиры *** Данные обстоятельства прямо указывают на то, что Ш.А.В. являлся участником произошедших событий, а именно совершения преступления в отношении ***; вместе с тем не допрошен в качестве свидетеля второй понятой, участвовавший в указанном следственном действии; судом необоснованно без надлежащей проверки отвергнуты в качестве доказательств – протокол предъявления на опознание трупа по фотографии, компакт-диск, содержащий информацию с технических каналов связи по абонентскому номеру, используемому ***  в связи с тем, что в 10 часов 12 минут 01 июля 2011 года, когда *** был уже мертв, используемый им вышеуказанный абонентский номер находился на удаленном расстоянии от места обнаружения трупа.

По мнению автора представления, указанный факт косвенно подтверждает вину Ш.А.В. в совершении вышеуказанного преступления, несмотря на то, что следствию не удалось доказать вину Ш.А.В. в хищении мобильного телефона ***; судом также не принята во внимание явка с повинной обвиняемого Ш.А.В., а также показания, данные им в ходе допроса в качестве подозреваемого и обвиняемого, поскольку, по мнению суда, у Ш.А.В. имеются причины для самооговора, суд без направления материалов в следственные органы для проведения проверки и принятия решения в порядке ст. ст. 144-145 УПК РФ, принял во внимание доводы Ш.А.В. о тяжелых условиях отбытия им наказания в тюрьме, где к нему применялись недозволенные методы обращения с осуждённым, документально ничем не подтвержденные, при этом автор представления настаивает на том, что Ш.А.В. никаких причин для самооговора не имел, на стадии предварительного расследования о них не заявлял, добровольно сообщил о совершенном преступлении, дал последовательные признательные показания, в том числе 12 сентября 2017 года, в которых подробно изложил обстоятельства произошедших событий, которые объективно подтверждаются другими собранными по делу доказательствами и полностью соответствуют обстоятельствам, изложенным Ш.А.В. в добровольно составленном им заявлении о совершенном преступлении от 22 мая 2015 года, а также повторном заявлении о совершенном им преступлении, направленном в прокуратуру города Москвы и поступившем туда 07 сентября 2016 года; суд в категорической форме встал на сторону обвиняемого. Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии подготовки к судебному заседанию.

В возражениях на апелляционное представление оправданный Ш.А.В. считает приговор законным, обоснованным, мотивированным, просит его оставить без изменения, а апелляционное представление – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, возражения на него, судебная коллегия находит приговор суда законным и обоснованным.

Проанализировав все представленные доказательства, суд пришел к правильному выводу о необходимости оправдания Ш.А.В. по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ в связи с его непричастностью к совершению преступления.

Это решение полностью соответствует требованиям ст. 49 Конституции РФ.

В соответствии с требованиями ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исследованных в судебном заседании, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Указанное требование закона в полной мере выполнено судом при постановлении оправдательного приговора. Равным образом судом выполнено требование закона, определенное ч.1 ст.88 УПК РФ, согласно которому каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела.

Как следует из протокола судебного заседания, суд первой инстанции исследовал все представленные доказательства, в соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ изложил в приговоре установленные им обстоятельства уголовного дела, основания оправдания Ш.А.В. и доказательства, подтверждающие эти основания, а также мотивы, по которым отверг доказательства, представленные стороной обвинения. При этом судом в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона рассмотрены все заявленные сторонами ходатайства и по каждому из них вынесено основанное на исследованных доказательствах мотивированное решение.

Судом первой инстанции, как и судебной коллегией показаниями свидетелей *** и *** установлено, что первыми труп потерпевшего *** в его же квартире обнаружили они, состоявшие с ним в рабочих и дружеских отношениях. В квартире ими был обнаружен след ноги человека небольшого, примерно 39 размера.

При этом показаниями потерпевшего ***, свидетелей *** и *** также установлено, что ранее, со слов самого ***, когда именно, он не конкретизировал, у него был случай, когда его кто-то из малознакомых людей травил веществом, похожим на клофелин.

Кроме того, показаниями свидетелей *** и *** установлено, что в ночь обнаружения 02 июля 2011 года трупа *** они слышали, как сотрудники полиции, просматривая видеозапись с камеры видеонаблюдения, установленной над подъездом дома, передавали другому сотруднику полиции, находившемуся в квартире потерпевшего, информацию о том, как *** входил в подъезд с мужчиной ниже себя ростом. Рост *** составлял 182 см.

В суде апелляционной инстанции потерпевший *** подтвердил данные обстоятельства, в том числе наличие на полу квартиры потерпевшего следа ноги человека небольшого размера, который не отражён в протоколе осмотра места происшествия, рост его дяди – *** -182 см, а также содержание видеозаписи, на которой его дядя действительно заходил в подъезд с человеком ниже его ростом. Наблюдая Ш.А.В. в зале судебного заседания суда первой инстанции, а также в ходе судебного разбирательства суда апелляционной инстанции, потерпевший *** показал, что на видеозаписи в подъезд дома вместе с *** заходил не Ш.А.В.

Исследованными показаниями свидетелей ***, *** в ходе судебных заседаний и предварительного следствия установлено, что в ночь обнаружения трупа они просматривали видеозапись с подъезда дома №***, в котором расположена квартира потерпевшего, и видели, что 01 июля 2011 года примерно в 05 часов 00 минут *** с неустановленным мужчиной зашёл в подъезд, после чего примерно в 09 часов 00 минут 01 июля 2011 года неустановленный мужчина вышел из подъезда. Данную информацию они действительно по телефону сообщили сотруднику полиции, находившему на месте происшествия. Вместе с тем, ни один из этих свидетелей не опознал в мужчине, заходившем в подъезд дома вместе с ***, Ш.А.В., ни один из них не изобличил Ш.А.В. в совершении преступления в отношении ***

Свидетель *** в суде апелляционной инстанции усомнился в том, что содержание видеозаписи, просмотренной им и ***, касалось именно ночи 01 июля 2011 года.

Между тем, в основу предъявленного Ш.А.В. обвинения в совершении преступления в отношении ***, в частности времени совершения преступления — с 05 часов по 09 часов, легли показания свидетелей *** и ***.

При этом допрошенные в судебном заседании вышеуказанные свидетели и потерпевший *** указали источники своей осведомлённости об обстоятельствах, о которых они давали показания в рамках уголовного судопроизводства.

Вопреки доводам апелляционного представления суд в приговоре должным образом оценил все доказательства, представленные органом предварительного расследования, в том числе показания допрошенных в судебном заседании свидетелей, потерпевшего ***, которые очевидцами преступления не были, ни один из них прямо не указал на причастность Ш.А.В. к преступлению, а также другие исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства – показания самого Ш.А.В., протоколы осмотра места происшествия, проверки показаний на месте с участием Ш.А.А., опознания, осмотра предметов и документов, в том числе детализации телефонных соединений, заключения судебно-медицинских экспертиз трупа, судебных биологических и других экспертиз, и правильно сделан вывод в приговоре о том, что все вышеуказанные доказательства не свидетельствуют о том, что именно Ш.А.В. совершил в отношении *** преступление.

Судом тщательным образом проанализированы явка с повинной Ш.А.В. и его показания в ходе всего производства по делу, а также учтены положения ч.2 ст. 77 УПК РФ о том, что признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других доказательств, собранных по делу и исследованных в судебном заседании, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора.

Так, в протоколе явки повинной от 22 мая 2015 года Ш.А.В. сообщил о факте своего знакомства летом 2011 года около станции метро «Чистые пруды» города Москвы с пьяным мужчиной, с которым в доме последнего на улице Покровка распивал спиртные напитки и подбросил ему таблетку «азалептина», после чего мужчина уснул, а затем начал синеть и перестал дышать. Он (Ш.А.В.) вытер в квартире свои отпечатки пальцев, включил кондиционер в квартире этого мужчины, после чего покинул квартиру.

При допросе в качестве подозреваемого от 01 ноября 2016 года Ш.А.В., после этапирования его из ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области в ФКУ СИЗО — 4 УФСИН России по г. Москве (23 сентября 2016 года), в помещении СО по Басманному району СУ по ЦАО ГСУ СК России по г. Москве показал, что знакомство с пьяным мужчиной, на вид которому было 30-35 лет, худощавого телосложения, состоялось у него днём примерно в 10-11 часов. Когда они дошли до дома этого мужчины на ул. Покровка, то зашли в продуктовый магазин, находившийся в этом доме, где мужчина купил 4 или 6 бутылок пива в стеклянных бутылках и 2 пачки кефира. За пиво мужчина рассчитывался денежными средствами, а за кефир – банковской картой. Далее, в квартире мужчина взял на балконе шорты, снял брюки и одел шорты. Мужчина, переодевшись, прошёл на кухню, где из стакана стал пить пиво, в которое он (Ш.А.В.) подбросил азалептин. Допив второй стакан пива, мужчину стало клонить ко сну, он прошёл в комнату и лёг на кровать. Примерно через три минуты мужчина перестал храпеть и стал синеть. Испугавшись, он (Ш.А.В.), включил кондиционер, открыл все окна в квартире, вытер свои отпечатки пальцев с пульта кондиционера и с окон. Из квартиры ничего не взял, кроме бутылок из-под пива и стакана, а также ключей. Ключи от квартиры, бутылки и стакан выбросил в мусоропровод.

Далее, 07 ноября 2016 года при допросе в качестве обвиняемого, Ш.А.В., подтверждая свои предыдущие показания, пояснил, что ему больше по обстоятельствам дела добавить нечего, после чего воспользовался положениями статьи 51 Конституции Российской Федерации.

16 марта 2017 года Ш.А.В. отказался от проведения с ним проверки показаний на месте без объяснения причин.

После предъявления ему обвинения в новой редакции 22 марта 2017 года и допроса в качестве обвиняемого Ш.А.В., находясь в ФКУ СИЗО-4 УФСИН России по г. Москве, вновь пояснил, что добавить ему к предыдущим показаниям нечего и вновь воспользовался своим конституционным правом не свидетельствовать против себя, отказавшись давать какие-либо показания.

Таким образом, сообщённые в явке с повинной и при допросе Ш.А.В. в качестве подозреваемого сведения о событии преступления были лишены необходимых подробностей и деталей, кроме того, противоречили доказательствам, добытым органом предварительного следствия на тот момент.

Так, показания о возрасте человека, сообщённом Ш.А.В., — 30-35 лет явно противоречит возрасту потерпевшего ***, который согласно паспорту значится *** года рождения, и которому на тот момент было полных ***  лет.

 Ш.А.В. познакомился с мужчиной худощавого телосложения, тогда как ***, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, был в состоянии удовлетворительной упитанности.

 Ш.А.В. показал, что с мужчиной заходил в магазин, расположенный в его же доме, тогда как из показаний допрошенных свидетелей не установлено, что в доме *** имеется продуктовый магазин.

Ш.А.В. показал, что в магазине мужчина сам расплачивался за пиво и кефир, тогда как свидетель *** утверждала, что денег у *** не было, последнюю бутылку шампанского он покупал на её деньги.

Из показаний Ш.А.В. следует, что мужчина в своей квартире снял с себя брюки и переоделся в шорты, в которых вышел на кухню и затем лёг на кровать. Вместе с тем из протокола осмотра места происшествия и фототаблицы к нему явствует, что *** лежит на диване и без какой-либо одежды, при этом на диване шорты отсутствуют, они не усматриваются и из фототаблицы к протоколу осмотра квартиры.

Ш.А.В. пояснил, что из квартиры кроме ключей, бутылок с пивом и стакана ничего не брал. Всё изъятое, сложив в пакет, в том числе и связку ключей, выбросил в мусоропровод, тогда как ключи, как установлено показаниями свидетелей ***, ***, потерпевшего ***, были найдены в кармане брюк ***, обнаруженных в мусоропроводе. 

Ш.А.В. показал, что, уходя из квартиры, открыл все окна, тогда, как установлено показаниями свидетелей *** и ***, в квартире *** была открыта только балконная дверь.

Кроме того, из указанных показаний Ш.А.В. не следует, что он в квартире включал телевизор, тогда как показаниями свидетелей *** и *** установлено, что в квартире *** громко работал телевизор.

Также установлено, что рост Ш.А.В. составляет 192 см, то есть он ростом выше потерпевшего ***, что следует и из показаний ***

Из признательных показаний Ш.А.В. следует, что посещение им квартиры потерпевшего имело место в первой половине дня, но никак ни в период времени с 05 до 09 часов, как указано в обвинительном заключении.

В ходе всего производства по делу Ш.А.В. также настаивает, что телефон у мужчины не забирал. В этой связи самим органом следствия вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вступившее в законную силу.

Ш.А.В. с материалами уголовного дела был ознакомлен в период с 24 по 29 марта 2017 года (т.3 л.д. 165-171). Затем было составлено обвинительное заключение, которое не утвердил прокурор. 10 апреля 2017 года данное уголовное дело заместителем Басманного межрайонного прокурора г. Москвы было возращено для дополнительного расследования.

12 сентября 2017 года предварительное следствие по делу было возобновлено и в тот же день по письменному заявлению самого Ш.А.В. он допрошен в ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области, куда был вновь этапирован для отбытия наказания. Ш.А.В. дополнил свои предыдущие показания тем, что, когда зашёл с балкона в комнату, *** уже лежал на кровати без одежды. Уходя из квартиры, проверил на наличие вещей красные брюки ***, в которых ничего не было. Затем закрыл входную дверь квартиры и ушёл. Вышеуказанные им предметы, в том числе и красные брюки, потерпевшего выкинул в мусоропровод.

Дополнения в этих показаниях Ш.А.В. объяснил тем, что был ознакомлен со всеми материалами уголовного дела, в том числе протоколом осмотра места происшествия и фототаблицей к нему, на которой был изображён труп ***, а также джинсы красного цвета, принадлежащие потерпевшему.

Анализ показаний Ш.А.В. от 12 сентября 2017 года свидетельствует о том, что, несмотря на его ознакомление с материалами уголовного дела, он продолжал настаивать, что связку ключей от квартиры *** выбросил в мусоропровод, при этом проверял карманы брюк потерпевшего, в которых ничего не обнаружил.

При таких обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, противоречия, имевшиеся в предыдущих показаниях Ш.А.В., его допросом от 12 сентября 2017 года следствием не были устранены.

Кроме того, сразу после дополнительного допроса Ш.А.В. в качестве обвиняемого 12 сентября 2017 года и предъявления ему фототаблицы с трупом, в тот же день было проведено с ним другое следственное действие – предъявление трупа по фотографии, в ходе которого он на фото №3 опознал труп *** по форме лица, глазам и причёске.

При обстоятельствах проведения опознания Ш.А.В. трупа по фотографии с нарушением требований уголовно-процессуального закона, суд первой инстанции обоснованно не положил протокол данного следственного действия в качестве доказательства виновности Ш.А.В. в инкриминированном ему преступлении, поскольку он в силу положений ст. 75 УПК РФ не является допустимым доказательством.

06 октября 2017 года после повторного этапирования Ш.А.В. в г. Москву ему вновь было предложено участие в проверке показаний на месте, несмотря на то, что 16 марта 2017 года он отказался от участия в таковой. Однако полученные в ходе данного следственного действия сведения по уголовному делу не исключили имеющиеся множественные противоречия в  предыдущих показаниях Ш.А.В. Судом первой инстанции дана правовая оценка данному протоколу следственного действия.

Довод представления о том, что судом в нарушение требований закона не допрошен второй понятой, участвовавший при проверке показаний на месте 06 октября 2017 года, является несостоятельным, поскольку суд не является органом уголовного преследования, а доказательства суду в ходе судебного разбирательства представляют стороны.

При этом, понятые, участвовавшие при проверке показаний на месте 06 октября 2017 года — *** и *** — не указаны в качестве свидетелей в списке при обвинительном заключении. Государственный обвинитель, как следует из протокола судебного заседания, не заявляла ходатайства о вызове для допроса в качестве свидетеля ***  и согласилась закончить судебное следствие в пределах исследованных судом доказательств (т.4 л.д.149).

По мнению судебной коллегии, показания Ш.А.В. в качестве обвиняемого от 12 сентября 2017 года, в том числе при проверке показаний на месте от 06 октября 2017 года, не дополнили необходимыми подробностями и деталями сведения о событии преступления. При этом судом первой инстанции обоснованно учтено, что признательные показания не приобретают преимущественного доказательственного значения перед другими доказательствами.

Оправдательный приговор Басманного суда оставлен в силе.

Судом первой инстанции тщательным образом была исследована личность Ш.А.В., который за время отбывания наказания в ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области с 03 декабря 2014 года по 22 сентября 2016 года наказывался в дисциплинарном порядке 26 раз, из них шесть раз водворялся в ШИЗО, требования установленного отбывания наказания в полном объёме не выполнял. На меры воспитательного характера он реагировал слабо, из проведённых бесед положительных выводов для себя не делал. Состоит на профилактическом учёте как склонный к совершению актов суицида и членовредительства. Склонен к риску. Как правило, редко задумывается о последствиях своих действий. Меры поощрения к нему не применялись.

Учитывая данные, характеризующие личность Ш.А.В., судебная коллегия считает, что 22 мая 2015 года при написании им явки с повинной имела место не реализация его конституционного права на обращение в правоохранительные органы, к компетенции которых относится рассмотрение поданного им заявления, а злоупотребление правом.

Судебная коллегия не может согласиться с доводом автора апелляционного представления и в той части, что суд без направления материалов в следственные органы для проведения проверки и принятия решения в порядке ст. ст. 144-145 УПК РФ, принял во внимание доводы Ш.А.В. о применении к нему недозволенных методов обращения с осуждённым, поскольку у суда первой инстанции не имелось законных оснований для назначения и проведения подобной проверки. Ш.А.В. сообщал сведения не об оказании в отношении него незаконных методов ведения следствия, а о тяжёлых, по его мнению, условиях отбытия им наказания в тюрьме. Из вышеприведённой отрицательной характеристики осуждённого Ш.А.В. установлено, что к нему, как к нарушителю режима содержания, применялись дисциплинарные взыскания, в том числе в виде водворения в ШИЗО. При этом, как правильно установил суд первой инстанции, Ш.А.В. преследовал цель покинуть территорию исправительного учреждения, которая в дальнейшем была достигнута – он был этапирован в ФКУ СИЗО-4 УФСИН России по г. Москве.

 Кроме того, показания Ш.А.В. от 12 сентября и 06 октября 2017 года, как и все его показания, не только не согласуются с другими собранными по делу доказательствами и не подтверждаются ими, но, напротив, противоречат доказательствам, добытым органом предварительного следствия, в том числе и письменным.

Так, согласно заключению судебной биологической экспертизы на кружке № 1, изъятой с места происшествия, обнаружена слюна человека, установить половую принадлежность которой не представилось возможным из-за недостаточного количества клеток плоского эпителия (клеток слюны), пригодных для цитологического исследования. При определении групповой принадлежности слюны выявлен антиген Н (антигены А и В не выявлены), что свойственно человеку с группой крови ОАВ, в выделениях которого содержится групповой антиген Н. Следовательно, слюна на кружке не могла произойти от *** На кружке № 2, изъятой с места происшествия и представленной на экспертизу, произведенными исследованиями слюны не обнаружено (т. 2 л. д. 198-199).

По заключению молекулярно-генетической экспертизы из образца буккального эпителия Ш.А.В. и следов слюны на кружке № 1, изъятой  в ходе осмотра места происшествия, получены препараты ДНК и проверено их экспертное исследование с применением методов молекулярно-генетической индивидуализации. Для препарата ДНК, выделенной из образца буккального эпителия Ш.А.В., установлены индивидуальные генотипические комбинации по аутосомным локусам. Препараты ДНК, выделенные из следов слюны на кружке № 1, не содержат ДНК в количестве, достаточном для проведения анализа используемыми методами молекулярно-генетической индивидуализации человека и вероятно могли быть израсходованы на предыдущие методы исследования. Указанное обстоятельство не позволяет провести идентификационное исследование данных объектов и сделать вывод об их принадлежности какому-либо конкретному лицу или лицам, в том числе Ш.А.В. (т. 2 л. д. 211-216).

При исследовании пучка из четырнадцати объектов, похожих на волосы, изъятых при осмотре места происшествия: восемь волос являются волосами человека, происходят с головы; шесть волос из пучка — являются волосами животного (возможно, кошки). Препарат ДНК, выделенный из луковиц четырёх волос-улик, не содержит ДНК в количестве и качестве достаточном для проведения анализа используемыми методами молекулярно-генетической индивидуализации человека (т. 2 л.д.224-233).

По заключению эксперта № *** от 03 февраля 2017 года на марлевом тампоне со смывом с полового члена трупа *** найдены единичные сперматозоиды (без крови). Кроме того, выявлены в малом количестве ядросодержащие эпителиальные клетки, высказаться о половой и региональной принадлежности которых не представилось возможным из-за их резких деструктивных изменений. На марлевом тампоне с содержимым полости рта трупа *** морфологическим методом сперматозоиды не обнаружены, однако при использовании теста получен положительный результат реакции на наличие простато-специфического антигена (ПСА). Таким образом, полученные результаты исследования не позволяют исключить возможного наличия семенной жидкости в данном тампоне, произведенными исследованиями крови не обнаружено. Из биологического материала на марлевых тампонах со смывом с полового члена, содержимым полости рта трупа ***, образца крови трупа *** были получены препараты хромосомной ДНК, проведено их исследование с применением методов молекулярно-генетической индивидуализации. В ходе экспертизы установлено, что генотипические признаки и половая принадлежность (мужской генетический пол) в препаратах ДНК, полученных из биологического материала на марлевых тампонах со смывом с полового члена, содержимым полости рта трупа ***, и в препарате, полученном из образца крови трупа ***, одинаковы, что указывает на то, что биологический материал в указанных объектах мог произойти от самого *** Расчетная (условная) вероятность того, что биологический материал на марлевых тампонах со смывом с полового члена, содержимым полости рта трупа *** действительно произошел от самого *** составляет не менее 99,(9) %. Генотипические признаки указанных выше препаратов не совпадают с генотипическими признаками образца буккального эпителия Ш.А.В. Характер выявленных несовпадений позволяет исключить принадлежность биологического материала в указанных объектах Ш.А.В. (т. 2 л.д.241-252).

По заключению дактилоскопических экспертиз по следам пальцев и ладоней рук, изъятых в ходе осмотра места происшествия, то пятнадцать следов папиллярных узоров пальцев рук и три следа папиллярных узоров ладоней рук, перекопированные на тринадцать отрезков дактопленки, пригодны для идентификации личности, но оставлены не Ш.А.В., а другим (другими) лицом (лицами) (т. 3 л.д. 23-28).

Выводы судебно-медицинских экспертиз трупа ***, приведённые в приговоре, установили причину и время наступления смерти потерпевшего.

Суд первой инстанции, оценив представленные следствием  экспертизы пришёл к правильному выводу о том, что проведённые по делу многочисленные экспертные исследования, а также протокол осмотра места происшествия лишь подтверждают факт имевшего места преступления в отношении ***, однако не указывают на причастность Ш.А.В. к преступлению, не могут служить доказательствами виновности Ш.А.В.

Как правильно установил суд первой инстанции и дал этому надлежащую оценку, — в отношении потерпевшего и по факту его насильственной смерти, был проведён целый ряд судебных экспертиз с участием экспертов различных специальностей. Заключения данных экспертиз были предметом непосредственного исследования суда, сторонами не оспаривались, в том числе в суде апелляционной инстанции. Данные заключения экспертов обоснованно признаны судом достоверными, но недостаточными как отдельно, так и в совокупности для признания Ш.А.В. в инкриминируемом ему преступлении.

По мнению судебной коллегии, является правильным вывод суда первой  инстанции о том, что приговор Басманного районного суда города Москвы от 08 апреля 2014 года, в соответствии с которым Ш.А.В. признан осуждён за совершение преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 4 ст. 162 , ч. 4 ст. 111 УК РФ, в отношении Богдановича А.А., в ходе которых применил насилие к потерпевшему путем введения в его организм медицинского препарата «азалептина», без совокупности других доказательств не является доказательством, подтверждающим виновность Ш.А.В. в совершении преступления в отношении ***

Судебная коллегия не может согласиться с доводами представления о том, что суд неверно либо не полностью оценил доказательства, указанные в приговоре, что повлияло на его выводы при постановлении приговора как оправдательного. Все доказательства стороны обвинения судом исследованы полностью. Они приведены в приговоре и им дана надлежащая оценка.

Проанализировав и оценив все доказательства, представленные стороной обвинения, как каждое в отдельности, так и в их совокупности, суд первой инстанции обоснованно пришёл к выводу о том, что причастность Ш.А.В. к совершению преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, не была доказана ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства, в связи с чем суд оправдал его по предъявленному обвинению. Оснований ставить под сомнение данный вывод суда у судебной коллегии не имеется.

Судебное разбирательство по делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, процессуальные права участников процесса были соблюдены в полном объеме. Право сторон, в том числе государственного обвинителя, на представление доказательств, судом не было ограничено. Каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона судом не допущено. Оснований для отмены оправдательного приговора судебная коллегия не усматривает. Возможность исследования каких-либо иных доказательств, ввиду их непредставления сторонами судебного разбирательства, судом была исчерпана.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Басманного районного суда города Москвы от 27 марта 2018 года в отношении Ш.А.В. оставить без изменения, апелляционное представление —  без удовлетворения.